Михаи́л Лео́нтьевич Магни́цкий   (23 апреля (4 мая) 1778, Москва — 21 октября [2 ноября] 1844, Одесса) —  видный государственный деятель в царствование Александра I. Он оказал существенное влияние на формирование правительственного курса в области науки, образования, цензуры и религиозной политики. 

Родился 23 апреля (4 мая) 1778 года[2] в семье прокурора Московской синодальной конторы, был правнуком математика Л. Ф. Магницкого. В 1793—1795 годах учился в московском университетском Благородном пансионе. В 17 лет поступил на службу в лейб-гвардии Преображенский полк; с 1798 года служил в коллегии иностранных дел: был секретарём посольства в Вене, затем служил в Париже. По возвращении из-за границы в 1803 году он поступил в министерство внутренних дел, что сблизило его с М. М. Сперанским, и после его возвышения он сделался ревностным исполнителем его планов. После опалы Сперанского Магницкий был сослан в Вологду, где пробыл под надзором полиции с 1812 по 1816 год. 
Первоначально Магницкий являлся сторонником просветительских и конституционных идей, членом масонской ложи «Полярная звезда», ближайшим сподвижником лидера российских либералов М.М. Сперанского. Во время ссылки в 1812—1816 гг. Магницкий пережил духовный переворот, который привел его к религии. Магницкий осуществил ряд мероприятий в Казанском университете, которые должны были внедрить религиозную компоненту в науку и образование. Взгляды его первоначально были далеки от православия и развивались в русле модного тогда среди интеллектуальной и политической элиты протестантского мистицизма. Полный анализ его мировоззрения свидетельствует, что Магницкий с 1820-х гг., порвав с либеральным лагерем, стал убежденным консерватором. Он прошел сложную эволюцию от либерала-западника, деиста, затем поклонника вне-конфессиональной мистики вплоть до православного консерватора-монархиста. Подобного рода духовный путь был достаточно типичен для многих видных представителей русской консервативной мысли.

М. Л. Магницкий был назначен 30 августа 1816 года воронежским вице-губернатором; затем, с 14 июня 1817 года, был Симбирским гражданским губернатором, а в 1819 году членом Главного правления училищ. С 1819 года современниками отмечается его присутствие на всех собраниях Библейского общества в Петербурге. В правительственных сферах господствовала консервативная политика — и бывший сотрудник Сперанского был одним проводников этой национальной политики и поборником «акта Священного Союза», на началах которого и построил свою деятельность в деле народного образования.
В 1819 году Магницкий был послан в качестве ревизора в Казань с правами попечителя. В представленном им отчёте он обвинял новооснованный Императорский Казанский университет в растрате казённых денег и в безбожном направлении преподавания. Преобразование университета было поручено самому Магницкому, назначенному попечителем Казанского округа. Сущность преобразований Магницкого, по его же определению, заключалась в искоренении вольнодумства и основании преподавания всех наук на благочестии. При самом назначении Магницкого по его представлению были уволены 11 профессоров,главным образом иностранцы (среди которых с изумлением обнаружил экс-президента парижского революционного Конвента, еретика и цареубийцу "аббата Грегуара", подписавшего смертный приговор Людовику XVI): "…одни были заражены атеистическими и лжелиберальными теориями и искусно передавали их студентам при удобном случае; другие не имели враждебных намерений против веры и правительства, но действовали в том же смысле из тщеславия, почитая, что быть человеком вполне православным и монархическим значит быть отсталым. Наконец, все они были не труженики науки, а торгаши ею". Преподавание римского права в университете было заменено правом византийским. Похвалы Магницкого удостоился только физико-математический факультет. Тем не менее, его декан, М. Ф. Бартельс, также покинул университет, а на его место назначили 28-летнего Лобачевского. В 1823 году была устроена особая «кафедра конституций», английской, французской и польской, «с обличительной целью».
Михаил Леонтьевич был убеждён, что необходимо "создать новую науку и новое искусство, вполне проникнутые духом Христовым, взамен ложной науки, возникшей под влиянием язычества и безверия". "Мы заимствовали просвещение от земель иностранных, не приспособив его к нашему положению (не обрусив), и сверх того в самую неблагоприятную минуту, в XVII и начале XVIII столетия, то есть во время опасной его заразы". Он выступал за создание подлинно национальной системы образования. "Россия имеет особенный характер. Следовательно, и просвещение ее должно быть соображено с сими отличительными ее свойствами; ибо, иначе, всякое его противодействие непременно произведет вредное потрясение, сперва нравственное, потом гражданское и наконец политическое". В инструкции от 17.01.1820 он сформулировал главную цель университетского образования: воспитание "верных сынов Православной Церкви, верных подданных Государю, добрых и полезных граждан Отечеству". В феврале 1823 предложил изъять из преподавания естественное право ("наука естественного права сделалась умозрительною и полною системою всего того, что видели в революции французской на самом деле, стала опаснейшим подменом Евангельского Откровения и, наконец, отвергнув алтарь Христов, наносит святотатственные удары престолу царей, властям и таинству супружеского союза") и философию ("...есть не что иное, как настоящий иллюминатизм, обязанный новому только своему имени тем, что христианские правительства у себя публичное преподавание его дозволяют и даже платят жалование распространителям оного"). В ноябре 1823 представил Александру I "Записку о народном воспитании", в которой предлагал сформировать целостную систему народного воспитания без влияния "людей злонамеренных". В записке он впервые упоминает об "обширном и давно втайне укоренившемся плане и заговоре", подразумевая масонство. Незадолго до этого он отсылает Александру I "Мнение русского дворянина о гражданском уложении для России". В нём содержалось предложение создать "уложение истинно русское", на основе собственной правовой традиции. 
В начале 1831 он подал Николаю I ряд записок под общим заглавием "Обличение всемирного заговора против алтарей и тронов публичными событиями и юридическими актами". В документе Михаил Леонтьевич осветил историю создания общества иллюминатов, подробно излагал план захвата масонами власти в европейских государствах и установления мирового господства: "Орден стремится к "разрушению не только алтарей и тронов, но и всех правительств, какого бы рода они не были, и даже самых оснований всякого гражданства и образованности. ...Иллюминаты должны стараться завладеть всеми правительственными местами, помещая на них своих адептов". Противостоять им может только Россия, поскольку "страшна масонам своей физической силой, духом".
В записках Магницкий коснулся и внутрироссийских заговорщиков (не скрывая, что когда-то сам попал в ложу). В качестве их руководителей он назвал публичного лидера - Михаила Сперанского и теневого лидера заговора - прибывшего в Россию из Пруссии (по приглашению Сперанского) преподавателя еврейского языка, профессора-оккультиста, высокопоставленного масона Игнаца Фесслера.

Имя Михаила Леонтьевича Магницкого, государственного деятеля эпохи Александра I, обычно ассоциируется лишь с ярлыками, которыми щедро снабжала в течение полутора столетий его имя отечественная историография — «крайний реакционер», «дикий мракобес», «разрушитель Казанского университета». Немалую роль в создании подобного крайне негативного образа Магницкого сыграла и русская литература XIX в. А. С. Пушкин во «Втором послании цензору» мимоходом упомянул его как одного из тех чиновников александровского царствования, кто «усердно задушить старался просвещенье», в «чьи пакостные руки... были вверены, печальные науки». В эпиграмме П. А. Вяземского следующим образом высмеивалась зависимость взглядов Магницкого от политической конъюнктуры: Модницкий, глядя по погоде, То ходит красном колпаке, То в рясах, в черном клобуке. Когда безбожье было в моде, Он был безбожья хвастуном, Теперь в прихожей и в приходе Он щеголяет ханжеством."
Судьба Магницкого резко изменилась после смерти Александра I. В начале 1826 г. Николай I назначил ревизию Казанского университета. Что послужило поводом для нее, до сих пор остается неясным. Известно лишь, что она была начата в феврале 1826 г. и длилась целый месяц. Ревизоры обнаружили растраты Магницким казенных денег, которые в конечном счете оказались незначительными. Так или иначе, Магницкий не только лишился места попечителя учебного округа, но на его имущество был наложен секвестр, а затем он был сослан в Ревель, где жил около шести лет.Годы ссылки проходили большей частью впустую для этого еще вполне деятельного и энергичного человека. Поэтому в 1834 г. он обращается с покаянным письмом к князю А. Н. Голицыну, после которого ему было разрешено перебраться в Одессу, где он вел большей частью домашний образ жизни, занимаясь совершенствованием своих знаний греческого языка и переводом книг древних писателей.

Судьба была неблагосклонна к Магницкому: в начале 1839 г. одесские власти под предлогом, что он начал «водиться с праздными людьми в Одессе, занимается интригами, пересудами, сплетнями и неосновательными доносами, затрудняет начальство и возбуждает вредное для службы несогласие»60, приказали ему покинуть Одессу. Магницкий переехал в Херсон под надзор полиции и провел там два года в полном одиночестве, но в 1841 г. ему разрешили вернуться в Одессу, где 21 ноября 1844 г. он скончался от воспаления легких.

Представляется, что Магницкий был ярким представителем того течения в русском консерватизме, которое опиралось на православие и исходило из убеждения в том, что Россия должна идти по самобытному пути развития. Эволюция от либерала-западника, деиста, затем поклонника вне-конфессиональной мистики и вплоть до православного консерватора-монархиста была достаточно типичной («слева направо») для многих русских консерваторов, достаточно вспомнить Н. М. Карамзина, С. С. Уварова, Ф. М. Достоевского, Л. А. Тихомирова. Магницкий в этом отношении был отнюдь не уникален. Он, с определенными оговорками, в идейном плане оказался непосредственным предшественником графа С. С. Уварова с его знаменитой триединой формулой «Православие. Самодержавие. Народность».
Ссылки:  Михаил Леонтьевич Магницкий - рыцарь русского консерватизма
Минаков Аркадий Юрьевич М. Л. Магницкий как религиозный тип в царствования Александра i и Николая I // Христианское чтение. 2017. №2. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/m-l-magnitskiy-kak-religioznyy-tip-v-tsarstvovaniya-aleksandra-i-i... (дата обращения: 20.11.2024).